Модернизация Молдовы требует ежегодных инвестиций на уровне 20% ВВП, что составляет примерно $3 млрд. Этих средств было бы достаточно, чтобы развивать страну по-настоящему и ликвидировать ничем не оправданный долг государства перед гражданами за их нынешний уровень благосостояния.
Молдавский бизнес развивается в основном за счет кредитных средств. Но проблема в том, что большинство депонентов предпочитают краткосрочные депозиты, поэтому банки просто не могут финансировать 5-10 летние проекты одногодичными вкладами. А местный рынок капитала все еще в зачаточном состоянии. Широко открыть в стране инвестиционные шлюзы возможно при помощи «экономических локомотивов», которые, став публичными, смогут привлекать долгосрочные инвестиции для бизнеса, играя роль первооткрывателя для других молдавских компаний на международных рынках капитала.
Казалось бы, что все просто – дорога к листингам открыта. Но, к сожалению, об этом пока рано говорить в Молдове. У нас не все так просто – дорогу к IPO приходится расчищать от завалов и барьеров, запретов и ограничений.
Больше всего удивляет то, что ничем не пробиваемая регуляторная стена закрытости молдавских банков сохраняется в ситуации, когда все ветви власти в едином порыве сближают Молдову с Евросоюзом, в составе которого свою страну мечтает видеть подавляющее большинство граждан республики.
Местные акционеры maib, благодаря иностранному консорциуму инвесторов в капитале своего банка, в составе ЕБРР, Horizon Capital и Invalda, первыми стоят на пороге листинга акций банка на международной фондовой бирже. В качестве первопроходца самый крупный банк Молдовы добивается успешного размещения, чтобы в последующем этими «открытыми дверьми» могли воспользоваться и другие банки и компании.
Учитывая профиль журнала, автор этих строк стремился максимально емко подойти к анализу тех преград, которые существуют на пути доступа молдавских банков к рынкам капитала через первичное размещение акций на зарубежной бирже. На данный момент процесс подготовки к листингу стопорится регуляторными ограничениями. Без их устранения на законодательном уровне ни банки-эмитенты, ни страна не смогут привлекать долгосрочные инвестиции в объемах, необходимых для развития.
Первым среди отечественных банков и вторым после группы компаний Purcari Wineries разместить IPO на международном рынке активно готовятся акционеры maib. За последние полтора года, параллельно с устойчивым развитием банка, команда maib провела более 80 встреч с потенциальными инвесторами. Большинство из них демонстрируют неподдельный интерес к maib-у, так как инвестиция в самый крупный банк Молдовы является, в первую очередь, ставкой на будущее страны.
Успех maib-а невозможно отделить от успеха Молдовы и ее экономики. С момента получения страной официального статуса кандидата на вступление в ЕС многие инвесторы заинтересовались возможностями инвестиции в финансовые инструменты нашей страны, ожидая ускоренного экономического развития – такого же, которое было в случае других стран Центральной и Восточной Европы, которые присоединились к Евросоюзу в предыдущих этапах расширения блока в 2004, 2007 и 2013 годах.
Обсудить эту важную и сложную тему редакция Б&Ф решила с Василием Тофаном, членом Совета директоров maib. Редакция долго добивалась интервью с господином Тофаном, на которое он согласился утром выходного дня, за чашкой кофе, в перерыве между покупками на популярном фермерском рынке столицы Молдовы. Публикуем интервью целиком с определенными правками для краткости.
Б&Ф: Давайте начнем с основ – зачем maib-у IPO?
Василий ТОФАН: Статус публичной компании – это высшая форма организации предприятия. Это шаг вперед в плане репутации, корпоративного управления, прозрачности, доступа к длинным деньгам, капитализации бизнеса и так далее. Все самые успешные в мире банки – публичные. Технически maib, как и все другие банки Молдовы, уже торгуется на молдавской бирже. Более того, это обязательное условие для банков. То есть закон уже предусмотрел, что статус публичной компании является более ответственной формой организации такого важного предприятия, отвечающего за депозиты клиентов.
Но проблема в том, что молдавская биржа, ввиду объективных причин, крайне неликвидна. Даже в случае такого большого эмитента, как maib, за весь 2021 г. было всего 17 транзакций с его акциями. Для сравнения, в случае Banca Transilvania (BT), который торгуется в Бухаресте, среднее количество транзакций за день – примерно 420, а объем торгов BT за день примерно $1,7 млн. При этом дневной объем торгов по всем эмитентам около $30 млн. Как видите, разница в ликвидности между румынским и молдавским рынками не в разы, а в десятки тысяч раз.
Б&Ф: Почему ликвидность так важна?
Василий ТОФАН: По-простому, ликвидность – это доступ к деньгам. Ликвидный эмитент может в случае надобности выпустить новые акции для поддержки своего капитала, выпустить облигации для поддержки развития. Так работают все банки в странах, где достигнута минимальная зрелость рынков. Это как доступ к воде или к электричеству для населения – элементарная «гигиена» финансовой системы. Банковская система страны не может развиваться только за деньги вкладчиков, особенно в наших условиях геополитической нестабильности, когда любые шоки в Украине приводят к тому, что население бежит снимать депозиты.
Конечно, я хотел бы, чтобы у нас был местный ликвидный рынок, но это не только вопрос биржи. Это, во-первых, вопрос развития экосистемы фондового рынка – частных пенсионных фондов, страховых компаний, паевых фондов – но это нам предстоит еще выстраивать десятилетиями.
В той фазе развития, в которой мы находимся, наши потребности в инвестициях будут еще долго превышать сбережения. Поэтому нам нужно получить доступ к дешёвым финансовым ресурсам вне Молдовы, и обязательством нашего правительства, регуляторов, является открытие этих дверей для молдавских компаний. На первом курсе экономической теории учат же, что есть четыре фактора производства: рабочая сила, земля, предпринимательство и капитал. Так вот с капиталом у нас огромная проблема, которую надо решить.
Б&Ф: А какие альтернативы есть, помимо денег вкладчиков и рыночных инструментов?
Василий ТОФАН: Ну, можно, конечно, обращаться к международным финансовым институтам, мы это успешно делаем. Когда началась полномасштабная агрессия России в феврале, мы немедленно начали переговоры с ЕБРР о кредите для поддержания капитала и ликвидности, получили 50 млн. евро в мае. Также удалось привлечь $15 млн. от European Fund for Southeast Europe (EFSE) в 2021-2022 г. Сейчас ведутся переговоры с IFC о кредите в $30 млн. Но это сложные многомесячные процессы и суммы кредитов по таким линиям ограничены, особенно при активах maib-a, превышающих $2,1 млрд.
Грузинские банки, к примеру, провели свои IPO еще 8 лет назад, заслужили доверие международных инвесторов, и теперь выпускают размещения бондов на $100-200-300 млн. И результат налицо: при сопоставимом населении и ВВП на душу населения, активы банковской системы в Грузии более чем в 4 раза превышают показатель Молдовы. А это значит в 4 раза больше финансирования для местного бизнеса, домохозяйств, ипотеки. Поэтому альтернативы интеграции Молдовы в международные рынки капитала просто нет. Нам не надо придумывать свой особенный путь, все давно уже придумали до нас, надо попросту воплощать хорошие практики других стран.
Б&Ф: Насколько выход maib-a на IPO поможет с размещением молдавских еврооблигаций, о которых уже столько лет говорят но никак не воплотят в жизнь?
Василий ТОФАН: Это, конечно, огромное упущение предыдущих правительств, что за целое десятилетие рекордно низких ставок мы как страна не удосужились выпустить свои еврооблигации. Я не знаю, есть ли другие такие страны в Европе, ну может, за исключением Ватикана, которые не выпускают суверенные международные облигации. Даже крошечная Черногория, где все население сопоставимо с совокупным населением микрорайонов Ботаника, Чокана и Буюкань, выпустила суверенный бонд на $500 млн. с купоном в 3% в 2018 г.
Грузия выпустила в 2021 г. пятилетний бонд на $500 млн. с купоном в 2,75%.
Пример Грузии показателен, так как размещение TBC и Bank of Georgia на лондонской бирже открыло двери для доступа международного капитала в страну. Об этом много писал покойный Каха Бендукидзе, отец грузинского экономического чуда. Те сотни институциональных инвесторов, которым удалось заработать со временем на грузинских банках, узнав лучше страну, инвестировали также в другие грузинские компании и суверенные инструменты. Так это работает. У нас не должно быть иллюзий насчет того, что министерство финансов щелкнет пальцем и разместит за месяц молдавский евробонд. Сейчас в Сити в Лондоне или на Уолл Стрит в Нью-Йорке даже не знают, где находится Молдова. Мы уже почти два года с maib и 4 года с Purcari занимаемся тем, что продвигаем инвестиционный тезис Молдовы международным инвесторам. Половину времени мы говорим не про банк, а про экономику страны.
При всей сложности ситуации есть много позитива, о котором мы рассказываем инвесторам. Например, что в 2021 г. ВВП Молдовы вырос на 13,9%, а это, на минуточку, самый высокий темп роста в Европе. Или про наше благоприятное налоговое законодательство и относительно сбалансированные публичные финансы с государственным долгом на уровне примерно в 35% к ВВП, ниже, чем почти в любой другой стране в регионе. Про стабильный курс лея, который в кризис даже укрепился к евро. Или про то, что, несмотря на восприятие страны как очень сложной для ведения бизнеса, все-таки во многих аспектах Молдова очень привлекательна, что видно и в рейтинге Ease of Doing Business, где наши позиции лучше, чем у Румынии, Венгрии, Болгарии, Хорватии или Италии.
Ну и реформы, конечно. Про новое прогрессивное честное политическое лидерство Молдовы. У инвесторов глаза загораются, когда мы им говорим, что Молдовой управляют две порядочные высокопрофессиональные женщины с успешным западным бэкграундом, выпускницы Гарварда.
У нас уникальная возможность позиционировать Молдову как лидера реформ в Восточной Европе, страну с понятной перспективой присоединения к Евросоюзу, с отрытой экономикой и привлекательными для инвесторов законами. Три-четыре года назад я опускал глаза, когда рассказывал про Молдову западным инвесторам. Сейчас я это делаю с гордостью. Но если мы изолированы от международных рынков капитала, все это бессмысленно, так как наши финансовые инструменты, будь то акции или бонды, невозможно купить.
Б&Ф: Почему вы остановились на бирже Бухареста для листинга maib?
Василий ТОФАН: Огромный плюс Молдовы в том, что Румыния настолько открыта к нам. СЕО нашего банка Георгий Шагидзе часто говорит, что он по-доброму завидует, что у Молдовы есть такой козырь, так как у Грузии, например, его нет. Капитализация румынской биржи примерно $35 млрд. Ежемесячные вливания только местных пенсионных фондов (Pilonul 2) порядка $200 млн. В 2021 г. на румынской бирже было 23 листинга акций и 45 размещения бондов. Зарегистрировано более 80 000 ритейл инвесторов. Техническая инфраструктура биржи, ее депозитарий очень продвинуты, вследствие чего к ней подключены самые крупные управляющие фондами – от Allianz, Blackrock и Capital Group до Zurich Insurance. И, что важно, как член Евросоюза, биржа Румынии отвечает самым высоким регуляторным требованиям – таким же, как любая страна блока, а это убеждает инвесторов в том, что эмитенты придерживаются самых высоких стандартов корпоративного управления.
Мы, например, в процессе подготовки к IPO наняли компанию «большой четверки» для детальнейшего аудита нашего корпоративного управления, чтобы подготовиться к очень высокому порогу требований, который от нас ожидают, потому что международный листинг – это, в том числе, огромный шаг вперед в плане повышения качества корпоративного управления, прозрачности и стабильности банка.
Б&Ф: А насколько Бухарест – правильная площадка для maib-а в плане достижения хорошей оценки акций банка?
Василий ТОФАН: Думаю, что в этом плане Бухарест – правильный выбор. Румынские банки, такие как BT и BRD, торгуются по мультипликаторам к капиталу (P/B) на уровне примерно 1,3х. Грузинские банки, TBC и Bank of Georgia, торгуются в Лондоне по коэффициенту примерно 1,0х, хотя у них поистине выдающаяся рентабельность активов. Австрийские Erste и Raiffeisen на венской бирже стоят порядка 0,6х и 0,3х соответственно. Греческие и турецкие банки стоят по 0,3-0,4х капитала. Поэтому Румыния для нас – это, в том числе, возможность получить справедливую, привлекательную оценку для наших банков, а чем выше оценка, тем меньше дисконт за риск Молдовы, тем дешевле нам обходится доступ к деньгам и тем дешевле мы можем выдавать впоследствии кредиты.
Б&Ф: Нынешние иностранные акционеры maib, например Horizon Capital, после IPO останутся в банке?
Василий ТОФАН: Конечно. Это даже не обсуждается. Для нас важен сам листинг, а не выход из банка. Да, нам придется продать часть наших акций, чтобы был какой-то минимальный уровень размещения, так как без этого объема нам не удастся привлечь больших инвесторов, которые просто не вкладывают маленькие суммы. На сегодня, по моей оценке, такой объем должен быть близким к $80-100 млн. Я считаю, что чем объем размещения будет ближе к этой цифре, тем лучше для банка и тем лучше будет его оценка и инвесторская база.
Б&Ф: Как инвесторы, которые купят акции maib при размещении IPO, будут управлять этим активом в Молдове?
Василий ТОФАН: Акции купят фонды, о которых мы говорили выше. Они захотят иметь в Совете независимых директоров. Это будут опытные специалисты, жесткие финансисты, способные профессионально представлять интересы всех акционеров maib.
Б&Ф: На какой стадии сейчас находится процесс подготовки к IPO maib?
Василий ТОФАН: С приходом Георгия Шагидзе на роль СЕО maib, в феврале 2021 г., мы обозначили новую стратегию банка, у которой было 4 приоритета. Один из этих приоритетов был IPO банка на международной бирже и его интеграция в глобальные финансовые рынки. Мы сообщили об этой стратегии нашим клиентам, партнерам, НБМ, западным посольствам, правительству.
Самая важная часть подготовки к IPO, это развитие банка – мы не можем продавать воздух, за любой инвестиционной презентацией должен быть солидный фундамент – клиентский сервис, доля рынка, рост, капитализация, рентабельность капитала, низкий уровень проблемных кредитов. Это самое важное и самое сложное, но я горжусь той трансформацией, через которую прошел maib.
Я думаю, что результаты, которых мы добились, даже выше моих ожиданий. И я очень благодарен команде менеджмента, в первую очередь Георгию, за это. Я очень благодарен старожилам maib-a, которые формируют институциональную память банка – это Григоре Фуртунэ, Наталья Врабие, Сергей Чеботарь, Виктор Микулец – они поддержали наше амбициозное видение и заложили сильный фундамент для него.
Во-вторых, нужно провести очень трудоёмкую работу с инвесторами, потому что Молдова все еще абсолютно неизвестна во Франкфурте, Лондоне или Нью-Йорке. Если о нас и знают, то, в первую очередь, вспоминая про банковскую кражу, поэтому нам предстоит еще много работы, чтобы усилить брэнд страны.
Мы встретились с более чем 80 инвесторами, звездами мирового капитализма – Morgan Stanley, HSBC, Schroders, Dunross, Goldman Sacks и другими – и всем терпеливо объясняли, почему именно Молдова, почему именно maib. Это очень трудоемко и изматывает – мы совсем недавно вернулись с командой из недельного roadshow по европейским странам, где у нас было порядка 16 встреч, включая видеоконференции с американскими инвесторами, каждый день новая страна, новый город – но кирпичик по кирпичику удается построить образ Молдовы как привлекательного инвестиционного направления.
Нам помогает то, что некоторые инвесторы уже знают Purcari, очень многие знают Георгия и TBC, и это создает доверие. Я уверен, что кто бы ни решился на IPO после maib-a, им будет уже легче, так как мы протоптали дорожку. А последующим эмитентам будет еще легче, и это нормально, это хорошо.
Б&Ф: А как обстоят дела в плане регуляторных преград? Там есть подвижки?
Василий ТОФАН: Скажу честно, мы не ожидали, что эта часть подготовки будет настолько сложной. Есть и объективные причины – Молдова все еще зализывает раны после банковской кражи 2014-2015 гг., после которой регулирование банковского рынка стало истинно драконовским. Но я думаю, что тогда регулятор поступил очень правильно, поскольку нужно было очистить систему от воров и проходимцев. Сейчас ситуация кардинально поменялась, и понемногу нам нужно находить новый баланс между слишком сильно закрученными гайками и способностью банков нормально развиваться.
По сути, для IPO любого банка из Молдовы сейчас есть 5 преград:
1) порог существенной доли находится на слишком низком уровне – 1%, тогда как в Евросоюзе этот уровень 10%;
2) запрет фондам из 4 важных международных юрисдикций инвестировать в молдавские банки;
3) обязательство раскрывать сделки с банковскими акциями без порога материальности, даже если продается 1 акция, что никак невозможно на практике и чего нет ни в одной развитой стране;
4) отсутствие синхронизации между молдавским депозитарием, который сейчас работает как структура НБМ, и международными депозитариями;
5) противоречивая интерпретация налогового законодательства в плане налогообложения нерезидентов, покупающих молдавские акции.
Первые четыре пункта находятся в компетенции НБМ, последний пункт – компетенция правительства и парламента. По последнему пункту, я думаю, есть понимание, нужно только уточнить интерпретацию закона, так как нигде в цивилизованном мире нерезиденты не облагаются налогом за владение и продажу акций на зарубежных рынках.
Б&Ф: Давайте по порядку. Почему порог по существенной доле в 1% – проблема для IPO молдавского банка?
Василий ТОФАН: Очень просто – получение разрешения на существенное владение в молдавском банке – это процесс, как минимум, на полгода. А на публичном рынке сделки проходят за секунды. Перечень вопросов НБМ для получения разрешения на существенную долю насчитывает сотни вопросов и требует огромного объема раскрытия. Это хорошо работает для недопущения возможных непрозрачных элементов в состав акционеров банков. Но это плохо для развития банков, так как сегодня, по сути, в молдавские банки невозможно инвестировать извне.
К примеру, пакет документов наших коллег из Invalda для получения разрешения инвестировать в maib исчислялся не страницами, а килограммами, порядка 4-5 килограммов документов. Для сравнения, у Invalda примерно $1,7 млрд. активов под управлением и ограниченное количество юрисдикций, в основном страны Балтии. Представьте теперь пакет раскрытия условного BlackRock, у которого более $10 трлн. активов под управлением в более чем 100 юрисдикциях.
Экстраполируя, я бы предположил, что это будет пакет на, как минимум, 25 тонн – две полноценные фуры документов, причем много из них апостилированных и переведенных на румынский язык. Никто, никогда, конечно, не пойдет на такое, чтобы купить долю в молдавском банке. Инвестировать же меньше 1% тоже не вариант, так как большие глобальные фонды – условные Amundi, Deutsche, JP Morgan HSBC или Vanguard – имеют минимальные тикеты для инвестиций и не будут тратить свое время на то, чтобы вложить $1-2 млн.
Характерно, что со временем Молдове в любом случае нужно будет синхронизировать законодательство с порогами в ЕС, где существенная доля на уровне 10%. Я думаю, что 5-7% было бы хорошим промежуточным уровнем.
Б&Ф: Регулятор опасается, что повысив порог, непрозрачные акционеры смогут опять попасть в капитал молдавских банков?
Василий ТОФАН: Я понимаю это беспокойство регулятора, у них должен присутствовать профессиональный скепсис, это нормально. Но при более детальном анализе станет очевидным, что публичный статус банка на международной, регламентированной бирже, наоборот, очень сильно повышает прозрачность эмитента и усиливает его корпоративное управление.
Давайте скажем прямо – то, что Шор и его патроны получили контроль над Unibank, Banca Socială и Banca de Economii стало возможным не из-за уровня порога для существенной доли, а потому, что в 2013-2014 гг. в НБМ работали коррумпированные люди, которые, видимо, не за «бесплатно», «не увидели», как 20 «независимых» инвесторов купили по 4,99% акций в Unibank-е и других банках. У нас есть очень широкие критерии констатации случаев согласованной деятельности. У регулятора есть все механизмы для того, чтобы использовать их и аннулировать акции финансовых аферистов, которые попробуют обойти ограничения.
Я думаю, что условные Платон, Шор или Плахотнюк и им подобные подумают трижды перед тем, как попытаться еще раз собрать пакеты по 4,99%. Я уверен, что риск этого на данном этапе ничтожен. Это как аналог того, что государство, в попытке минимизировать риск дорожных происшествий, ограничит по всей стране скорость движения автомобилей до 10 км/час. Да, количество аварий сократится в разы, но какой ценой для развития страны? Опять же, рано или поздно Молдова будет обязана поднять лимит до 10%, синхронизируясь с ЕС, но каждый потерянный месяц – это палка в колесо развития Молдовы.
Примерно та же логика по обязательному раскрытию акционеров. Мы предлагаем какой-то разумный порог. В ЕС это 5%, для Молдовы, наверное, можно более консервативно установить его на уровне 2,5-3%. Также можно обязать банки раз в месяц предоставлять списки всех акционеров, получив данные от депозитария, а также оставить за НБМ право любых adhoc запросов. Сейчас, повторюсь, не существует нижнего предела для обязательства раскрытия. Это означает, что если у нас будут несколько сот транзакций в день, пусть даже и по 1 акции, нужно будет делать сотни ежедневных раскрытий. Такого нет нигде в мире, это просто не может работать на динамичном и ликвидном рынке. Если у тебя 17 транзакций в год – да. Если их тысячи – никак.
Б&Ф: Вы также говорили про ограничения на уровне юрисдикций.
Василий ТОФАН: Опять же, как следствие травмы, нанесенной кражей из банков миллиарда, НБМ создал список так называемых непрозрачных юрисдикций, из которых нельзя инвестировать в молдавские банки. Там порядка 60 стран, и большинство из них там по праву – условные Сейшелы, Белизы, Панамы и т. д. Регулятор очень правильно сделал, что ограничил приток капитала оттуда. Но есть одно огромное «но». В этот список попали, в том числе, добросовестные юрисдикции, 4 из которых исторически были основным «домом» для глобальных инвестиционных фондов. Это 4 британские территории: Isle of Man, Guernsey, Jersey и Caymans. В отличие от, извините за мой французский, «финансовых помоек» вроде Белиза или Панамы, эти 4 являются добросовестными юрисдикциями.
Например, все они полностью выполнили обязательства ЕС в плане борьбы с отмыванием денег, и их в «черном списке» ЕС нет. В рэнкинге OECD, который фокусируется на налоговом раскрытии, 3 из них обозначены как "compliant" («соответствующие требованиям») и одна как "largely compliant", что, к слову, на уровне Голландии или Финляндии. Молдова, кстати, в списке без рейтинга, так как мониторинг страны пока буксует. Ну и FATF список, тоже оценивает 3 из этих четырех юрисдикций, как полностью соответствующие, одна находится под мониторингом.
Б&Ф: Почему эти четыре юрисдикции так важны для IPO maib-a?
Василий ТОФАН: Ну смотрите, так же как абсолютное большинство американских корпораций зарегистрированы в Делавере, большинство европейских холдингов в Ирландии или Голландии. Так же по устоявшейся традиции глобальные фонды зарегистрированы в этих 4 юрисдикциях. В Caymans, например, сконцентрированы фонды, управляющие примерно $4,3 трлн. В Jersey – $600 млрд. В Guernsey – $400 млрд. Это – BlackRock, Vanguard, UBS, Fidelity, State Street, Morgan Stanley, JP Morgan, Allianz, Goldman Sachs, BNY Melon, Amundi, Pimco, Prudential, Deutsche, Bank of America и сотни других.
Мы можем, конечно, сказать, что мы им не рады, но это просто отбросит большое количество фондов из списка возможных инвесторов в молдавские активы. При этом я полностью поддерживаю приверженность регулятора тому, чтобы обезопасить банки Молдовы от непрозрачных акционеров. Поэтому мы предлагаем серию возможных «предохранителей» в случае этих 4 юрисдикций. Например:
а) создание белых списков добросовестных фондов, где можно вписать все те имена, которые я назвал, и других добросовестных инвесторов;
b) допуск только фондов с определенным минимальным уровнем активов под управлением, например, $100 или $500 млн., это сразу исключит разных финансовых «ковбоев» вроде Платона или Шора, так как в сравнении с респектабельными глобальными инвесторами они мелкие неудачники;
с) допуск только тех фондов, которые прошли лицензирование уважаемых регуляторов извне, например, Американского SEC или британского FCA;
d) ограничения фондов из этих юрисдикций в голосовании на собрании акционеров, до того как они сделают раскрытие, отвечающее требованиям НБМ – это, по сути, лишит гипотетического недобросовестного акционера любого влияния в банке, так как они не смогут продвинуть свою, условного говоря, «Стеллу Пахоми» в Совет директоров.
И, конечно же, нужно не забывать, что все члены советов директоров банков должны быть утверждены НБМ, так что если есть малейшие подозрения на то, что гипотетически непрозрачные акционеры пытаются получить контроль над банком через своих выдвиженцев – у НБМ есть все инструменты, чтобы этого не допустить.
Как видите, есть масса механизмов и 5-6 рубежей обороны, чтобы, с одной стороны, получить все-таки доступ к глобальным, добросовестным инвесторам, и, в то же время, обезопасив себя от разных злокачественных элементов. Но мы не можем быть заложниками этих гипотетических проходимцев и искусственно ограничивать свое развитие и доступ к капиталу.
Б&Ф: Ну если цель – доступ к капиталу, разве, продав банк стратегу, мы не получим тот же эффект?
Василий ТОФАН: Я думаю, что это очень зависит от профиля стратега. У нас на рынке уже есть достаточно стратегов, дочки крупных международных банков. Уровень их успешности варьирует. Более того, даже хорошо развивающиеся молдавские банки-стратеги давят на тормоза в кризис. Это не только специфика Молдовы, везде в мире головной банк требует от своих международных подразделений приостановления кредитования в кризис. Мы видим это сейчас в Молдове.
Если бы я был циничным инвестором, оно, конечно, было бы проще продать банк стратегу и не заморачиваться с IPO. Но не каждому стратегу. Уставшие, забюрократизированные, устоявшиеся банки Западной Европы не принесут нам того быстрого развития, в котором мы нуждаемся. Я хочу лучшего для Молдовы.
Любая страна нуждается в более мобильных, гибких местных банках-чемпионах, которые не должны бежать за каждым согласованным кредитом в штаб-квартиру. Посмотрите на пример Румынии. Двадцать лет назад Banca Transilvania был крошечным румынским банком с активами ниже 350 млн. евро и долей рынка 2%. При этом на румынский рынок вышли такие гиганты, как Erste, Raiffeisen, Unicredit, Societe Generale, ING. Сегодня же BT стал бесспорным лидером с долей рынка порядка 20% и активами в почти 30 млрд. евро, оставив всех этих именитых стратегов, извините, с носом. И да, конечно же, BT сделал IPO, став со временем главным эмитентом на румынской бирже, сумев привлечь среди инвесторов таких гигантов, как NN, Vanguard, JP Morgan, Norges Bank, BlackRock, HSBC, Generali и, конечно же, ЕБРР, который после 20 лет все еще остается главным акционером.
Б&Ф: А не видите ли вы сложности с тем, что акции maib-а будут торговаться как в Молдове, так и в Румынии? Я допускаю, что регулятор обеспокоен, в том числе и тем, что нет очевидных кейсов таких конструкций, когда местный банк торгуется на площадке в другой стране.
Василий ТОФАН: Да, это очень хороший вопрос. Я могу понять опасение регулятора, что его инструментарий контроля над банком снизится, так как акции эмитента будут торговаться, в том числе, и в другой стране. Но это абсолютно нормальная практика. Австрийский Erste, например, размещен «дома» на венской бирже, но также и в Румынии на бухарестской бирже. Это, кстати, точь-в-точь параллель с maib-ом. Более того, двойной или тройной и более листинг, скорее правило, чем исключение из правил. Deutsche Bank торгуется как дома во Франкфурте, так и в Нью-Йорке. Испанский лидер, BBVA, как в Мадриде, так и в Лондоне.
В регуляторном плане листинг на международной бирже никак не снижает уровень ответственности перед домашним регулятором – все регламенты и правила НБМ продолжают действовать на 100%. У НБМ также остается право аннулировать акции эмитента, например, при раскрытии случаев несанкционированной согласованной деятельности. Более того, такой эмитент, по сути, дублирует свое регуляторное бремя, так как, помимо предписаний домашних НБМ и НКФР, maib-у придется соответствовать и более жестким Европейским регламентам румынского ASF – Autoritatea de Supraveghere Financiară, а это, согласитесь, шаг к большему, а не меньшему контролю.
Б&Ф: Вы говорили, что ваш основной план состоит в том, чтобы провести IPO банка весной-летом 2023 г. Насколько это реально?
Василий ТОФАН: Мы готовы во всех аспектах к размещению, кроме регуляторной синхронизации, которую мы более года обсуждаем с НБМ. К сожалению, прогресс пока очень медленный. Мы обсудили тайминг с нашим консорциумом по размещению, в который входят Wood & Co, Raiffeisen Bank, Swiss Capital и Ipopema, и единогласное мнение в том, что самым подходящим окном для IPO будет размещение в окне, приближенном к листингу Hidroelectrica в Румынии.
Hidroelectrica, по ожиданиям, станет самым крупным IPO за историю Румынии и, возможно, Восточной Европы. Они к этому шли 15 лет, прибыль компании более $1 млрд. Это IPO существенно повысит роль Румынии на международных рынках капитала, привлечет в страну новых инвесторов, доселе не знакомых с этим рынком. Ожидается, что Румыния, после этого IPO, будет соответствовать всем критериям MSCI для апгрейда из категории Frontier до Emerging market, повысив в разы поток денег из пассивных инвестиционных фондов, которые следят за индексами, например, ETFs на основе MSCI Emerging Markets. Это большая удача для нас воспользоваться энтузиазмом инвесторов, возникшим благодаря размещению Hidroelectrica.
Вторая важная причина такого тайминга – и тут я буду полностью прозрачным – это предстоящие выборы в 2024 и 2025 гг. в Молдове. Не будет неожиданностью, что инвесторы на развивающихся рынках часто предпочитают «выждать» выборы, чтобы понять курс нового правительства. Выборы отбросят нас на 2-3 года, и мы не можем себе этого позволить, хотя я, к слову, уверен в победе проевропейского и прореформистского курса Молдовы и на следующих выборах.
Не все желают IPO maib. Не буду называть их, вы прекрасно знаете, о ком я. Эти отчаянные воры, в которых все еще тлеет надежда вернуться к старым делам, конечно же, не хотят этого листинга. Их голоса, критикующие наше IPO, уже отчетливо слышны – будь то через местных уголовников-ютьюберов или блогеров-маргиналов. Думаю, их голоса будут слышны все громче и громче, чем ближе мы будем к дате размещения. Я знаю, что их прокси остались и в некоторых госструктурах. Но им не удастся сдвинуть нас с выбранного пути. Чем быстрее мы крепко заякорим наш банк в международные рынки капитала, чем более широкой и респектабельней будет наша инвесторская база, чем прозрачнее наше корпоративное управление, тем труднее им будет добраться своими схемами до maib-a. Поэтому мы не будем медлить, и я полон уверенности: мы будем скоро звонить в колокол бухарестской биржи, по старой биржевой традиции, после успешного листинга банка в 2023 г.
Б&Ф: Ну и напоследок, каким вы видите дальнейшее развитие вопроса с «регуляторными кандалами»?
Василий ТОФАН: Смотрите, мы понимаем всю ответственность, которая лежит на регуляторе, на нас как банке, на правительстве, на парламенте. Мы только начали отмываться от последствий этой постыдной, трагической банковской кражи. Мы понимаем, что к любым изменениям нужно подходить максимально аккуратно. Но, в то же время, этот процесс не может продолжаться годами. Мы уже почти на полтора года застряли в нем, и пока что далеки от решения. Я понимаю, что речь идет о структурных решениях, которые затрагивают не только maib, но и другие банки. Но при этом я не считаю нормальным, что maib, который ответствен за более чем 35% банковских активов страны, за почти половину рынка кредитования корпоративных клиентов, должен быть заложником гипотетических рисков, связанных с условным банком номер девять, у которого доля активов в системе около процента.
Должен быть разумный баланс. Возможно, стоит подумать об определенных дополнениях, касающихся системных банков или тех, которые размещают акции на международной бирже. Это касается не только maib-a, это поистине проект стратегической важности, национальный проект для страны.
Мы признаем ответственность этих решений, поэтому считаем, что регуляторы, экспертное сообщество, наши партнеры по развитию, все заинтересованные лица должны высказаться на этот счет. В 2020 и 2021 г. народ Молдовы проголосовал за изменения, за то, чтобы мы стали современной, поистине европейской страной, за ускоренное развитие нашей экономики. Все мы должны впрячься в это усилие, ответственность лежит на всех нас.
Мы маленькая, бедная страна с крошечным домашним рынком в менее чем 3 млн. человек. Мы обречены на то, чтобы построить открытую, экспортную экономику, стать региональным промышленным и торговым хабом, как это сделали Ирландия, Словакия, Гонконг или Сингапур. Чтобы этого добиться, мы должны быть на две головы более привлекательны в регуляторном плане, чем все наши региональные соседи.
Инвесторы закроют глаза на бюрократию и идиотские законы в Индии, Нигерии или Бразилии, потому что там огромные домашние рынки в сотни миллионов населения. К сожалению, страны с маленьким домашним рынком могут привлечь инвестиции только за счет существенной гибкости и простоты в ведении бизнеса.
Ирландия – хороший пример, в 1970 годы она была большой бедной деревней. За два десятка лет они обогнали по ВВП на душу населения их исторического «сюзерена» – Великобританию. Рецепт – максимальная либерализация, свободная и открытая экономика. Разумные налоги. Доступ к рынкам капитала. Прозрачные и компетентные государственные институты, чтобы за всей этой свободой уследить. Колесо уже придумали до нас, нам просто нужно его катить и не пытаться придумывать заново.
Я очень рад, что времена, когда решения принимались «втихую», за глухими дверями чиновничьих кабинетов, прошли. Есть практика публичных консультаций – мы двумя руками за это. Мы уверены, что те изменения, за которые мы ратуем, ускорят развитие молдавской экономики, ее интеграцию в глобальный финансовый рынок, повысят стабильность и прозрачность банковской системы.
Если хотите, я вижу в этом нашу миссию. На примере IPO Purcari мы доказали, что в бедной и крошечной Молдове можно построить самую крупную и успешную винную группу в Центральной и Восточной Европе, дав импульс развития всему сектору.
Я уверен, что IPO maib-a возымеет эффект в десятки раз больше, чем листинг Purcari, потому что главный банк страны – это сердце всей финансовой системы. Мы просто не можем себе позволить не интегрировать его в международные финансовые рынки. Если мы этого не сделаем, грош нам всем цена.
Из досье Б&Ф: Василий Тофан, член Совета директоров maib. Старший Партнер Horizon Capital, одного из самых крупных и активных инвесторов в Восточной Европе, с активами под управлением в $1,2 млрд. Он является также председателем Совета директоров Purcari, IPO которого произошло в 2018 г. - первый такой опыт молдавской компании. Состоит в Совете директоров ряда других компаний фонда, преимущественно технологических.
Инвесторами Horizon Capital являются более 40 финансовых институтов, исключительно из Западной Европы и США, в том числе Европейский банк реконструкции и развития (EBRD), WNISEF (USAID, правительство США), DEG (государственный банк развития Германии), Proparco (часть AFD, государственного агентства развития Франции), FMO (государственный банк развития Голландии), IFC (финансовая корпорация, часть Мирового Банка), Rockefeller Foundation и т. д.
До работы в Horizon Capital Василий Тофан основал технологичную медицинскую компанию Ovia Health (куплена LabCorp), а также работал в компаниях Philips и Monitor Group, где занимался корпоративной стратегией, слияниями и поглощениями. Он получил степени BSc и МSc в Erasmus University (Rotterdam), а также MBA в Harvard Business School (Boston), обе с отличием. Кроме родного румынского языка, владеет английским, французским, голландским, украинским и русским языками. Вместе с женой, Екатериной Демченков, воспитывает трех сыновей. Последние 10 лет семья Тофан жила в Киеве, а начиная с марта, после вторжения российских войск в Украину, переехала в Молдову. Василий продолжает делить свое время между Киевом и Кишиневом.
Позиция НБМ, или Закрытость за гранью понимания
У Национального банка Молдовы есть понимание необходимости более быстро и динамично развивать банковский сектор за счет привлечения капитала на внешних рынках с помощью эмиссии акций. Гипотетически нельзя исключать, что специально для этого НБМ предложит некое «техническое решение», способное приоткрыть наглухо закрытые двери банков. Чего-то подобного можно ожидать, поскольку регулятор не скрывает того, что перед ним такая задача стоит, и он над ней в настоящее время работает.
Но при этом НБМ все равно остается непреклонным в том, что касается проникновения в банки Молдовы «нецелевых инвесторов». Вот почему нельзя исключать, что НБМ ни на йоту не ослабит своей бдительности в регулировании и надзоре за банками.
Обжегшись на молоке, банк может продолжать и дальше на воду дуть, удерживая двери коммерческих банков на прочном засове. Для пущей крепости НБМ может наглухо закрыть двери в банки щеколдой, если в ущерб доступу к инвестициям предпочтет закрытость, оставив действующее законодательство без изменений.
Редакция журнала «Банки & Финансы» публикует ответы вице-президента Национального банка Молдовы Татьяны ИВАНИЧКИНОЙ на свои вопросы, которые вселяют определенный оптимизм и надежду на устранение регуляторных ограничений для IPO молдавских банков. Хотя, справедливости ради, признаем, что по содержанию ответов затруднительно сделать однозначный вывод о том, что НБМ «включит зеленый свет» на пути к листингу акций банков на международных биржах.
Б&Ф: Системные банки Молдовы нуждаются в ресурсах для долгосрочного кредитования. На внутреннем рынке они привлекают ресурсы на полгода, максимум на год, тогда как инвестиции требуют пяти, восьми и даже десяти лет. Решить проблему можно за счет внешнего капитала, но для этого необходимо «открыть» банки, не бояться проникновения, заслоном которому служит существенная доля в 1%.
Татьяна ИВАНИЧКИНА: Национальный банк Молдовы не считает, что уровень квалифицированной собственности сам по себе является препятствием для иностранных инвесторов. Любой инвестор с хорошей репутацией и финансовой устойчивостью может инвестировать в отечественный банковский сектор.
НБМ предъявляет к качеству акционеров те же требования, что и страны Евросоюза, в этом смысле мы не видим ни в чем якобы препятствия.
С учетом специфики деятельности банков, а именно финансового посредничества на основе привлечения депозитов, в том числе от физических лиц, устанавливается ряд пруденциальных требований, не позволяющих банкам вовлекаться в чрезмерные риски. Таким образом, пруденциальные требования, касающиеся квалифицированного участия, не являются запретом на инвестирование в капитал банков, а являются мерой, предотвращающей привлечение к управлению банком лиц, не обладающих необходимой квалификацией для управления деятельностью банка.
Здесь следует отметить, что после реформы прозрачности акционеров молдавских банков, которая началась в 2014 г., и решительных действий НБМ, в настоящее время наблюдаются существенные изменения в пакетах акций банков. Этот факт способствовал повышению уровня прозрачности банков.
Благодаря более высокому уровню прозрачности владения акциями банков, а также приведению нормативно-правовой базы банковского дела в соответствие с европейской, отечественный банковский сектор стал более привлекательным для надежных международных иностранных инвесторов. На данный момент в структуре собственности банков преобладают европейские инвесторы из Румынии, Германии, Италии, Венгрии, Эстонии, Болгарии, Нидерландов и др. Благодаря реформам предыдущих лет банковский сектор сохранил свою устойчивость, остался достаточно капитализированным, с хорошим управлением, что напрямую обеспечило его финансовую устойчивость.
Б&Ф: Не кажется ли вам, что при определении существенной доли в 1% банкам невозможно разместить IPO?
Татьяна ИВАНИЧКИНА: Для начала хотелось бы упомянуть, что ограничение в 1% на право покупки акций банков без разрешения НБМ было введено для снижения рисков проникновения «неподходящих» инвесторов. Вероятно, они будут сведены к минимуму, когда система правосудия успешно пройдет начатые реформы.
В то же время я понимаю, что мы не должны оставаться в стороне в этом вопросе и должны развиваться. По мере возможности мы должны привлекать новых инвесторов в банковский сектор. Это хорошо для страны, экономики и банковской системы.
Мы в НБМ будем искать решения, которые сделают возможным такое развитие в банковском секторе. Но при этом мы не ослабим бдительность контролирующего органа, следящего за тем, чтобы в капитал отечественных банков не проникли нецелевые инвесторы.
Я пока не могу говорить о конкретном техническом решении НБМ в этом плане. Могу сказать, что мы об этом думаем, такая задача перед нами стоит, и мы над ней сейчас работаем.
Б&Ф: Молдавское государство ведет речь о выпуске суверенных евробондов, и при этом ни один банк Молдовы не котируется в листинге на международной бирже. Не видит ли НБМ в этом «запаздывания» и даже «отставания» от происходящих на финансовом рынке процессов?
Татьяна ИВАНИЧКИНА: Вероятно, было бы нецелесообразно проводить прямую связь между этими двумя процессами. Важно отметить, что каждое частное лицо самостоятельно принимает решение о возможности листинга на международных фондовых биржах, а государственные учреждения, в том числе НБМ, должны участвовать в этом процессе в соответствии с имеющимися у них полномочиями.
Экстернализация финансирования дефицита бюджета целесообразна только после исчерпания внутренних источников. Выпуск евро-облигаций обусловлен международным рейтингом страны и мало зависит от рейтинга и/или листинга отечественных банков на международном уровне.
Эффективность размещения суверенных облигаций Республики Молдова на европейском рынке будет зависеть от предлагаемой процентной ставки или купона и их срока погашения.
Б&Ф: Наличие у НБМ списка юрисдикций, резиденты которых априори не могут покупать активы отечественных банков, ставит крест на самой идее банков торговать акциями на международном рынке, привлекая необходимые инвестиции?
Татьяна ИВАНИЧКИНА: Списки юрисдикций, которые не применяют стандарты прозрачности, не являются ноу-хау центрального банка. Подобные списки также утверждаются ЕС, OFAC, OECD, FATF. Эти списки предназначены для защиты банковского сектора от проникновения определенных лиц, не соответствующих обязательным требованиям качества для держателя акций отечественных банков.
Таким образом, группируется пакет акций банков, что положительно влияет на динамичное развитие отечественных банков. Соответственно данное требование не может квалифицироваться как препятствие для листинга банков на международных фондовых биржах.
Источник: profit.md
